Вишнякова (Коноплева) Тамара Александровна

«Когда началась война,  мне было 6 лет. Я, моя мама, папа, младшая сестра Таня, которой было три года,  и новорожденная Галочка  жили на Упраздненном переулке, третий дом от угла Римского-Корсакова.

Мои детские воспоминания о блокадном городе – это в основном бомбежки, обстрелы, обсыпавшаяся штукатурка, когда в угол дома попал снаряд, лежащие на улицах после бомбежек тела.

Очень хорошо помню, когда мама, которая уже не могла сидеть, а только лежала, и,  теряя сознание, сказала: «Иди к крестному». Крестный служил в машинном отделении на крейсере «Киров», который стоял на Васильевском острове. Сейчас меня удивляет то, как я в таком раннем возрасте могла совершить такой дальний переход, по заданию мамы я шла по Калинкиному мосту, мне было только 6 лет.  Было очень яркое солнце. Я это очень хорошо помню.

Я прошла по Упраздненному, до улицы Декабристов, до Пряжки, потом по улице Декабристов до Театральной площади, потом по Глинки через Поцелуев мост, вышла на площадь Труда.

Было солнце, и я шла среди сугробов, которые были выше меня, и никого не повстречала.

А вот на углу набережной около моста Лейтинанта Шмидта я встретила молодую женщину. Она увидела меня и вскрикнула: «Девочка, ты куда такая маленькая? Как тебя мама отпустила»

Она взяла меня за руку и провела через мост. Мы подошли к часовому, я назвала фамилию своего крестного – Ширманов Константин Ильич. И мы долго с ней стояли и ждали, пока он выйдет, и она не уходила. Через продолжительное время я увидела своего крестного, у которого по щекам катились слезы. Он спустился, взял меня на руки и попросил разрешение взять меня на корабль. Ему дали такое разрешение. В кают-компании меня накормили, дали мне небольшой сверточек с собой. Обратно я шла сама.  До сих пор думаю, как я шестилетняя вообще прошла этот путь.

У отца была бронь, папа служил на железной дороге, ему было 40 лет.

И еще помню, как 31 декабря 1941 года умирал папа. Мы сидели с Таней на кровати напротив, мама, видимо, стояла в очереди за хлебом, ее дома не было, а он лежал в муках, тянул руки и просил хлеба, от голода страшная смерть.. Чтобы похоронить папу, приезжал крестный. Я хорошо помню этот эпизод. Расстелили одеяло на полу, его завернули конвертом, а где похоронили никто не знал, ни крестный,         не знал, никто.

Мама… Вскоре после эпизода с потерей сознания, мамина  подруга со своей дочерью,  отвезли ее  на детской коляске в больницу.  Я тоже сопровождала маму  в больницу, там ее приняли, потом  вывезли на каталке и мы с ней попрощались.  Она сказала: «Наверное, я тебя больше не увижу, доченька». Маму  не смогли восстановить, так как в организме уже были необратимые процессы,  и она умерла в мае 1942 года.

После того, как маму взяли в больницу, встал вопрос:  меня и мою сестру куда? Меня по возрасту определили в детский дом, а сестру – в дом малютки.  Нас разлучили, но потом в июле 1942 года нас почти одновременно эвакуировали. Я оказалась с детским домом в Суздале, а мою сестру эвакуировали в Кемерово, и, что интересно, нас одновременно взяли на воспитание. Я 4 года прожила в приемной семье, у одинокой молодой женщины, а в 1946 году крестный возвращался с Дальнего Востока из армии, и он за мной заехал. В течение недели оформили документы,  и в 1946 году я   оказалась в Пушкине у бабушки. Сестру Танечку долго искали.    Я ездила в Кемерово в первый свой отпуск. Мне даже показали книгу с записями, хоть и права не имели.  В книге было написано – Коноплева Татьяна отдана в дети,  только это и все.   Никаких следов.

Из блокады, что я еще очень хорошо помню: угол Упраздненного переулка и Римского-Корсакова. Ноябрь 1941 года.  Упала бомба,  через всю мостовую громаднейшая воронка, и угловой дом пошел большими трещинами. А наш дом третий.  Я себя помню, я была в доме и стояла посреди комнаты, и вдруг  такой взрыв, что кровать подскочила на уровень моего роста, стекла были разбиты, после этого окна забили  фанерой. Топили буржуйки. «Буржуйки» – это такие небольшие металлические печи, вытяжные трубы которых дымили из окон тех квартир, где ещё жили люди.…

Это мои детские воспоминания.  Жуткие воспоминания».


       Обратно к материалам раздела        Музей МБОУ "СШ №1 г. Суздаля" Ф. Д-7, Оп.1, Д.4, Л. 13-14